Граф Михаил Семенович Воронцов в Крыму

«Люди с властью и богатством должны жить так, чтобы другие прощали им эту власть и богатство» — эти слова принадлежат светлейшему князю Михаилу Семёновичу Воронцову.

Граф Михаил Семенович Воронцов (1782-1865) блестяще использовал данные природой и знатным происхождением возможности. Он – достойный наследник своих родителей, отец Семен Романович Воронцов – русский дипломат в Лондоне, мать Екатерина Алексеевна – фрейлина императрицы Екатерины II. За свои заслуги получил княжеский титул и звание генерал-фельдмаршала, закончил свою жизнь, почивая на лаврах, в кругу обожаемой семьи. 

Как видим по датам жизни, он конечно же принимал участие в войне с Наполеоном в 1812 году, после чего задержался во Франции в качестве командира корпуса русской армии. Более 30 лет был новороссийским и бессарабским генерал-губернатором, но особенно любил путешествия по Крыму. 

На войне – как на войне

Юные годы Михаила Воронцова прошли в воинской подготовке, которая ему чрезвычайно пригодилась, судите сами по географии его военных подвигов: Эривань на Кавказе (Ереван), Базарджик в Турции, Пултуск в Польше, Лейпциг и Фридланд в Германии, многочисленные операции на Балканском полуострове.

Награжден орденами Святого Георгия 2-го, 3-го и 4-го класса – это высшая военная награда Российской империи. Имеет ордена Св. Анны, Св. Владимира, Св. Александра Невского и другие отечественные награды, многочисленные знаки отличия иностранных государств.  

Военная служба и карьера Воронцова были безупречны, он заслужил авторитет смелого и удачливого военачальника, который всегда заботился о подчиненных. Особенно заслуживает внимания его командование воинским корпусом во Франции после разгрома наполеоновской армии. Исторические источники единодушны по этому поводу – русские солдаты вели себя безукоризненно по отношению к мирным жителям и их имуществу, всегда расплачивались за провиант и ночлег.

Тем более, русские офицеры, воспитанные на франко-английских источниках литературы и музыки, имеющие родственные связи с половиной европейской аристократии, щеголяли во всем великолепии своего воспитания и достатка. Так вот, перед выводом русского корпуса Воронцов собрал все сведения о долгах офицеров и солдат перед местным населением и выплатил всю сумму из собственного кармана. Всего набежало 1,5 миллиона рублей – сколько это по нынешним меркам? Возьмем, к примеру, 1 бутылку вина местного производителя, она стоила 1 рубль, очень удобно конвертировать. Считаем по нынешним крымским ценам (300 руб.), получится 450 млн. руб.

Цифры примерно совпадают, ведь для оплаты этой грандиозной задолженности Воронцову пришлось выставить на торги имение Круглое, полученное по наследству от родной тетушки – известной статс-дамы Екатерины Дашковой (соучастница воцарения Екатерины II, председатель Российской Академии, создатель первого толкового Словаря русского языка, писатель, музыкант, одним словом, мегазвезда и блогер XVIII в.).

Он проявил несгибаемое мужество в походах на Кавказ, благодаря чему были захвачены отдельные территории Дагестана и Грузии. После его смерти солдаты искренне горевали и делились друг с другом: «До Бога высоко, до Царя далеко, а Воронцов умер».

На побережье Черного моря

Став губернатором, граф активно участвовал в военно-политической жизни, отправлялся в Болгарию, Турцию, занимался обеспечением армии. Именно Воронцов «оживил» причерноморский регион, Новороссию и Одессу, организовал пароходство по Черному морю. Инициировал разведение виноградников и развитие винодельческой отрасли. Куда уж без вина, хоть во Франции, хоть в России. При нем расцвела российская энология – наука про виноделие и сорта винограда, которой во II пол XIX в. занимался князь Голицын в Массандре.

По воспоминаниям современников, на рубеже XVIII-XIX вв. после присоединения полуострова в 1788 г. указом Екатерины II, крымское виноделие находилось в первобытном состоянии. Местные земледельцы запихивали под прессы любой виноград, не разбирая сорта или качество, готовое вино быстро превращалось в уксус. Так что Воронцов первым организовал в Крыму промышленное виноделие и стал прародителем марочной коллекции Массандры.

Он же стал заказчиком великолепного дворца в Алупке, который полторы сотни лет украшает прибрежные уступы. Воронцовский дворец в Алупке – летняя резиденция губернатора, расположен у подножия горы Ай-Петри. Дворцовый парк – настоящая жемчужина архитектурного ансамбля, в которой сочетается красота морского побережья и человеческое вдохновение, которое привнесли многочисленные скульпторы, каменщики, садоводы.

Граф приложился и к развитию Никитского ботанического сада, продолжая проект херсонского военного губернатора герцога Эммануила Осиповича де Ришелье. В Никитском саду ежегодно бывают сотни тысяч туристов, проводятся парады хризантем, тюльпанов, клематисов по сезону.

Благодаря Воронцову, Ялта из захудалой рыбацкой деревушки превратилась в волшебную пристань, куда спешат путешественники со всех сторон света. Чилийский поэт и общественный деятель Пабло Неруда после посещения южного берега Крыма восторженно заявил: «Крым – это орден на груди планеты».

В плену страстей

Воронцову пришлось наблюдать за ссылкой Александра Сергеевича Пушкина , который отбывал наказание в Одессе и Кишиневе (1820-24). Мы-то знаем, что Пушкин вывез оттуда бесценные «южные» шедевры: «Бахчисарайский фонтан», «Кавказский пленник». По воспоминаниям поэта, «Крым – колыбель моего Онегина», именно там была задумана стихотворная повесть о блестящем бездельнике и дуэлянте.

Дальше – больше, жена губернатора Елизавета Ксаверьевна (статс-дама, фрейлина, попечительница), втянула Пушкина в мимолетный роман, который всем принес множество огорчений. Пушкин, как обычно, накатал кучу гадких эпиграмм на графа, как вам такое обращение: 

Полу-милорд, полу-купец,

Полу-мудрец, полу-невежда,

Полу-подлец, но есть надежда,

Что будет полным наконец.

Поэт намекал на полуанглийское воспитание графа, отец которого полжизни просидел на берегах Туманного Альбиона. Ну и заодно прошелся по его коммерческим интересам в одесском порту. А впрочем, это уже совсем другая история.

В письмах к современникам поэт отмечал «сервильность» оппонента – склонность прислуживать и подхалимничать в адрес вышестоящего руководства. Вот, рекомендуем использовать, не «холуйство» и «чинопочитание», а сервильность – стильно, модно, благородно. 

Зато другой гениальный поэт и персидский посланник, тоже Александр Сергеевич – Грибоедов (кстати, родственник Александра Радищева, дворянская номенклатура серьезная вещь), с удовольствием посещал имения Воронцова в Алупке и Гурзуфе.

Отметился в отношении Воронцова и граф Толстой, отличный знаток Крыма и Кавказа, участник обороны Севастополя в англо-русской войне 1853-56 гг. В повести «Хаджи-Мурат» он показал Воронцова в качестве усердного, опытного вельможи, близкого к высшим кругам.